Далее последовали доклады исполнителей. Первым – прикомандированного чиновника, с красными от недосыпа глазами. Он дома чертил всю ночь, задействовав в помощь жену и старшего сына-гимназиста, чтобы сейчас смочь представить карту с нумерованными пометками и приложенным списком, что значит каждый номер. К завтрашнему дню обещал сводку всех известных входов в катакомбы с указанием состояния – замурован/заперт/открыт, используется для таких-то целей.
– Коротко – предлагаю вычеркнуть барона из рассмотрения. Подробно объяснить?
Чтобы усугубить, велел показать рабочее место. Оказывается, ему шкафом отгородили закуток в тупике коридора. Я так… задумчиво… взял за пуговицу первого попавшегося начальника, видом поважнее, и спросил: "Если государь на карту взглянуть пожелает и изволит приехать, вы его что, тоже в коридоре принимать будете?" Чуть крутанул, пуговичку оторвал, в пальцах покрутил и в карман начальнику сунул. Только сказал: "Даже с мундиром у вас не ладно." Чинуша уже стоял бледный и потный, а после моих слов чуть в обморок не грохнулся. Я его успокоил. Сказал, что завтра ещё заеду перед заседанием Госсовета, посмотрю, как у них тут дела делаются.
– О! И Тихий уже тут! Не терпится ему! Впрочем, действительно пора ехать. Кто там, велите запрягать! Стах! Заходи! Пока выезд готовят, решим чего жениху подарить – орден или поместье?
– Едва ли. Государыня вызвала барона Тихого, помирила с Ранбрандами, велела погулять по цветнику с девочкой. Все думали, что дело решённое. Но нет! Не прошло и нескольких дней, как королева представила семейку Мостовых, их единственную дочь Лидию и лично… ЛИЧНО! Вместе с Мостовыми посетила Башню Четырёх Стихий. Теперь при Дворе уже и не знают что думать. Может Государыня покажет ещё нескольких невест на выбор Стаху.
Имени проникшего никто не произнёс. Особенно после того, как Государь нашёл на столе своего рабочего кабинета знаки различия титулярного камергера и секунд-майора, а также ларец чёрного дерева со знаком золотой саламандры, рыцарским поясом и браслетом.