Посидел, покурил папироску. Высунулся – китаец на корточках сидит возле входа, на солнце жмурится.
Обратного адреса на конверте не было, но почтарь сказал, что штемпель теплостанский, это за Москвой, от Калужской заставы вёрст десять будет. А уж где там судья живёт, это на месте спросить можно.
– В портки пруди. А шуметь будешь – через дверь пальну.
Ноги принесли Скорика на Яузский бульвар, пока ещё самому было невдомёк, для какой надобности.
Она занервничала, глазами захлопала. Вы, говорит, наверное, сторонник насильственного преобразования общественных институтов? А он голову слегка наклонил и угол губы дюйма на полтора в сторону – вот и весь ответ.
– Женщину? – перебил Князь, напряжённо вслушивавшийся в эту обвинительную речь. – Какую женщину? Смерть, о чем это он? Нешто и Упырь к тебе лапы тянул?