– Масленичные блины у князя – это традиция, – принялся объяснять Фандорин. – Ей больше двадцати лет. “Узкий круг” – это семьдесят-восемьдесят приближенных чиновников и почетных горожан с женами. Всю ночь сидят, едят, пьют, танцуют. Ничего интересного. Я всегда ретируюсь пораньше.
Ларионов, взвыв, согнулся пополам, стрелявший же оглянулся на грохот и вскинул руку с компактным вороным “бульдогом”. Фандорин нырнул под выстрел и бросился молодому человеку в ноги, однако тот ловко отскочил назад, ударился спиной о дверной косяк и вывалился в прихожую.
Он крепко взял красотку левой рукой за шею, правую же отвел для замаха.
И Фандорин рассказал князю о таинственной женщине-вамп, вскружившей голову обоим начальникам московского политического сыска.
Лицо было примечательное: тонкое, строгое, с аккуратными черными усиками, на лбу решительная вертикальная складка.
– Нет. Заколоться, если арестуют. Я знаю, нужно вот сюда. – И показала себе на шею. – У меня клаустрофобия. Не выношу тесных помещений. Могу не выдержать тюрьмы и сломаться.