– А я против, – хмуро заявила Женька. – Прав Стас, глупо ехать в то место, которое официально засвечено.
– Десерт. – Губы женщины тронула улыбка. – Заказывай. Нам Мишу еще час ждать.
– Было такое, – встрепенулся оперативник. – Вот ведь. А я и забыл совсем про ту переделку. Тогда все ясно.
На самом деле, она не права. Я много чего боюсь. Например – боли. Хорошо несгибаемым героям боевиков, которые презрительно улыбаются в лицо своим мучителям, когда те дробят им кости. Их сила духа выше, чем болевой порог.
– Я вспомнил вашу фамилию, – положил ладони на стол старший Арвен. – Я встречал ее в бумагах сына. Старых, им уже несколько лет.
Там я шуганул Родьку, который призывно махал полиэтиленовым пакетом и демонстративно хлопал дверью холодильника, давая мне понять, что тот снова почти пуст, и завалился на кровать, о чем мечтал два дня. Завалился – и не заснул. Весь день спать хотел, в метро в дремоту впал, в лифте чуть челюсть не свернул, зевая, – а тут никак.