Нащупывая в темноте перекладины, поднялся по лесенке. Уперся головой в люк – заперто с той стороны. Что ж, подождем. Овес к лошади не ходит.
Эраст Петрович досадливо обернулся. В дверях стояла Екатерина Александровна, зябко обхватив себя за локти. На гроб барышня не смотрела, даже старалась от него отвернуться, а разглядывала кресло, в котором якобы умер Соболев. Вот уж ни к чему ей знать, где это произошло на самом деле, подумал Фандорин.
– Не у нас, а у меня. И вот еще что, утром я не успел сделать гимнастику, а мне нынче нужно быть в форме.
А2: Я сегодня пою в ресторане и уйти не смогу. И так два вечера пропустила.
– Я однако же имею основания предполагать, что здесь дело нечисто, – с поразительным спокойствием заявил коллежский асессор.
У Ахимаса возникла два чувство: одно приятное, второе скверное.