– Толян пусть займется, – обернувшись, крикнул я, не останавливаясь.
– В каком смысле десятилетия? – выразил удивление я за двоих, постаравшись сосредоточиться.
Выполненная в виде ледяного грота комната имела выход на открытый балкон с перилами из чистейшего мрамора, высокими окнами, изукрашенными искусственными морозными узорами и мощными дубовыми дверями, на которых с особой тщательностью было вырезано изображение шестилучевой снежинки.
Пока я говорил, взгляд сам вернулся к дисплею, где рядом с моим расположился портрет Полины. Несмотря на ворчание, обе картины так и притягивали, заставляя возвращаться к ним снова и снова. Неведомый художник несомненно являлся подлинным мастером своего дела.
Я самым натуральным образом выпучил глаза, пораженный услышанным названием.
Замер, мысленно отсчитывая прошедшее время. Вот же блин, а ведь правда, даже месяца еще не прошло. Ну-у, дела.