В десятом часу, когда сеет долгого летнего дня уже начинал меркнуть, из-за угла вынеслась знакомая коляска. Буланый несся во весь опор, роняя хлопья пены. Кнабе правил стоя и отчаянно размахивал кнутом. Погоня?
– В самом деле? Это очень удобно. Я, видите ли, как раз должен служить у его сиятельства. Пожалуй…
В квартиру Ванды он пробрался, никем не замеченный. Как и следовало ожидать, певица еще не вернулась из «Альпийской розы». Между будуаром и прихожей находилась гардеробная комнатка, вся увешанная платьями и уставленная коробками – обувными и шляпными. Расположение этой каморки было просто идеальным: одна ее дверца вела в будуар, вторая в переднюю.
Грязь с подоконника смахнул. Окно, через которое влез, закрыл.
Фандорин потянулся, ощущая блаженную ломоту в суставах.
– Дело ваше, мадемуазель, – пожал плечами Ахимас, решив, что дистанция в данном случае эффективнее. – Ну так что, согласны?