Ускорил шаг, каждую секунду ожидая окрика и готовясь побежать, но обошлось. «Менты» отвлеклись на какого-то бедолагу, который тащил на плече здоровенную сумку. Мысль понятна — в сумке что-то лежит, и наверное поценнее, чем содержимое карманов задрипанного нищего парнишки. И тогда зачем тратить время на мелкого ублюдка? Лучше пошариться в сумке у этого ворюги! Ну конечно же ворюга — кто еще таскается по улицам с набитыми тяжелыми сумками? Приличные люди нанимают экипаж! Или хотя бы носильщика с тачкой.
Некоторое время штурмующие отсиживались вне зоны досягаемости, но потом видимо решили, что надо ситуацию как-то выпрямлять. И первое, что сделали — выслали парламентеров. Ну это и понятно — пока тут идет бла-бла, можно зайти с другой стороны дома и попробовать вломиться через окна второго этажа. Дом двухэтажный, первый этаж почти без окон — окно имеется только в кухне, и то маленькое. Видимо тут главным критерием при проектировании этого здания была его безопасность. Ничем другим такое странное его построение я объяснить не могу.
— Им нужен большой рынок сбыта — продолжил Шараш, выдержав паузу — И что им эта девка? Кто она такая, чтобы из-за нее портить отношения со мной? Ведь я могу и обидеться, если мне вот так, без причины и уважения откажут. А если я обижусь, то могу найти десятки способов, чтобы насолить этим парням.
Чем там с ними закончилось — не помню, но суть не в том. Пока шел, изображая из себя красотку Мэри, старался соблюдать все возможные неписанные правила этого мира: в глаза прохожим не смотрел, мужчин обходил по дуге, и вообще выглядел робким цветком, волей судьбы вдруг оказавшимся на улицах города. Ну и само собой — физиономию прикрыл наброшенным на голову легким платком. Судя по всему, я был похож на купеческую дочь, за каким-то важным делом вылезшую на свет из отеческого дома. Таких девиц я по дороге встретил не одну, и не две. Так что из толпы в общем-то и не выделялся.
— Идиоты! — фыркнул Шараш, ничуть не удивленный таким известием — Сами спланировали операцию абсолютно глупо, сами обделались, а валят это на нас! На Герене все не сошлось, в столице хватает тупых наемников, за серебряник готовых прирезать кого угодно. Мне тебя учить, что ли? Найми через посредников, чтобы не знали, кто именно нанимает.
Мне осталось только подороже продать свою жизнь. Я хорошо стреляю, уж этому меня научили — и в учебке спецназа научили, и жизнь научила — на второй чеченской, и после, в Сирии. Нет у меня страха, нет отчаяния — только глухая, безнадежная тоска. Почему? За что? Да, грешил! Но ведь не настолько, чтобы вот так, совершенно неожиданно принять смерть в чужом краю, в окружении поганых бородатых морд! После моей смерти они будут глумиться над моим трупом, я это знаю. Но мне уже будет все равно. Я этого точно не увижу. И они не увидят, как спецназовец сдается, подняв руки. Чтобы потом принять мучительную смерть от этих ублюдков.