Рука, просунувшись в окошко, стряхивает пепел о зеркало «шкоды».
Анита останавливается в нерешительности. Оборачивается.
Когда варежка, взметнувшись, пулей летит в него, Уве отмечает про себя, что мысль встать на безопасном расстоянии была очень и очень благоразумной.
– Но… послушайте… это просто фокус, у вас же есть монетка? – мямлит клоун уже не таким придуренным голосом: из-под идиота-клоуна проглядывает обычный идиот, молодой, лет двадцати пяти.
С полминуты Уве наблюдает за ним. Отхлебывает еще. Кивает с чувством законной брезгливости, словно покупатель, нечаянно раздавивший перезрелый авокадо. Передав мальцу чашку, подходит и сам снимает велик. Переворачивает, ставит вверх колесами, открывает ящик с инструментами, который малец притащил из кафе.
Он желал бы, чтоб голос его звучал твердо и убедительно, не так, как теперь. Да только сейчас у него мочи нет думать еще и о том, как звучит его голос. А просто хочется спровадить обеих женщин, и поскорей.