– Да лезь ты уже в машину, ёшкин кот, а то до дому не доберемся.
– Хватит орать на меня! – кричит Парване.
– Да, правда твоя, – вынуждена согласиться Анита.
А затем его ждет долгая череда однообразных дней, смысла в которых не больше, чем в пропитанной маслом столешнице. И Уве не выдерживает. В эту минуту бессмысленность пронзает его острей, чем когда-либо. Он не может бороться. Не хочет сражаться. Хочет умереть, и все.
Она, показалось Уве, вообще не питает подобающего уважения к его знаниям в данной области.
В третий раз Уве бросает сверлить и сердито смотрит на дверь. Словно силой мысли старается спровадить непрошеного гостя: поди прочь. Силы его мысли явно не хватает. Непрошеный гость, очевидно, думает, что единственным разумным объяснением того, почему его не впускают, является предположение, что хозяева не слышат звонка.