– За какими такими ДЕТЬМИ??? – кричит вдогонку Уве.
Журналистка не только не унялась, а колотила в дверь все настойчивей, кричала все громче, так что Уве, уже не зная, куда деться, выскочил на крыльцо и приставил палец к губам – «тсс», – даром что тут не библиотека.
– Да я починить его хотел! – выдыхает парень, голос его срывается на визг, как старый патефон.
Том презрительно глянул на парня сверху вниз. Фигура его огромной черной колокольней возвышалась над Уве.
Уве остолбенев смотрит ей вслед. Словно надеясь, что соседка немедленно прибежит обратно, крикнет, что пошутила. Но та ушла. Делать нечего, Уве поворачивается к сестрам. С таким видом, точно сейчас посветит им в лицо настольной лампой и спросит, где они находились в момент убийства.
Старшая девчушка, идущая чуть впереди, жалуется, что платье воняет выхлопом. Даром он все стекла опустил на «саабе», все равно до конца не выветрилось. Парване еще спросила, что нужно было делать, чтоб так задымить гараж, но Уве в ответ только скрежетнул, как ванна по кафельному полу. Младшенькая, конечно, обрадовалась: ехать в морозную погоду с опущенными стеклами – лучшее приключение в ее жизни. Старшая же, напротив, зарылась носом в шарф и настроена была явно критически. Еще и потому, что ей пришлось елозить попой по газетам, разостланным Уве, чтоб они с сестрицей «не изгваздали ему сиденье». Уве и спереди газетку подостлал, но Парване, усаживаясь, бесцеремонно скинула ее с сиденья. Уве обозлился, однако промолчал. А только сидел и всю дорогу до больницы бросал косые взгляды на пузо соседки – как бы у нее воды не отошли прямо на обивку.