Парване глядит на накрашенного мальчика так, будто всеми доступными ей средствами пытается донести до него, что Уве попросту сбежал из дурдома, из буйного отделения – а с психа велик ли спрос? Но парень, похоже, и не думает обижаться.
Уве вынимает четыре носочка. Это ветеринар для кошака выдал. Сказал: тому сейчас главное – побольше двигаться. Ну, тут-то Уве поможет, даже с радостью. Чем дальше кошачьи когти – тем целее обои, рассуждает Уве.
Подбородок вдруг исчезает, на его месте появляются два огромных карих глаза. А в них тоска.
– Ну и что, апелляцию подать, да и леший с ними! Еще на несколько лет! – не сдается Уве, проходя мимо него.
А парень в соседнем доме – четверть века от роду и четверть тонны весу! Еще и волосья отрастил, как баба, и носит все не пойми какие майчонки. Раньше с матерью жил, третий год как померла. Зовут, кажись, Йимми, жена вроде говорила. Чем живет, бог весть: может, уголовник. А может, ветчину дегустирует.