Парване пристально смотрит на него в зеркало. Уве сурово смотрит в ответ. Десять минут погодя он сидит в «саабе» у «Макдоналдса», поджидая всю честную компанию. Кошак и тот ушел с ними. Предатель шелудивый. Подойдя, Парване стучит в стекло машины.
И вот тут висок у чиновника в белой рубашке вдруг дергается. Словно маска его впервые дала маленькую-маленькую трещину. Чиновник окидывает взором прицеп, зажатую «шкоду», знак, Уве, скрестившего перед ним свои руки. На секунду прикидывает, не заставить ли Уве силой, но, похоже, тут же осознаёт, что это отнюдь не самая блестящая затея.
Дряблые щеки на лице соседа вдруг растягиваются в широченную улыбку. Бывшие друзья, некогда близкие (настолько, насколько только могут сдружиться люди такой закваски), смотрят теперь друг на друга. Один не может забыть старое, другой – вспомнить.
– Мы… – продолжила было Парване, но вдруг задумалась.
– Я все Андерсу скажу, ты об этом пожалеешь!
– Да я… это… Не подумал как-то, – говорит шкет.