– Кыш! – рявкнул Уве так, что кот аж вздрогнул.
Уве зачерпывает лопатой малость снега, швыряет в кошака. Тот, отпрянув, злобно таращится. Фыркает. Чихает от снега. Поворачивается и бежит обратно за угол сарая.
– Это я вел машину, – беззаботно улыбается увалень.
Пресловутый Шоссе, едва завидя Уве, замахал изо всех сил, по глазам было видно, что напуган до жути. «Сеннио-о-ор!» – возопил он, обращаясь к Уве, – этим словом он всегда приветствовал его, с тех пор как Уве заехал в гостиницу. Видимо, так будет «Уве» по-испански, предположил Уве (надо бы справиться в Сонином разговорнике). Шоссе то воздевал руки к машинке, то отчаянно жестикулировал, обращаясь к Уве. Сунув руки в карманы, Уве остановился на почтительном расстоянии и стал ждать, что будет дальше.
Снимая синюю демисезонную куртку с крючка в прихожей, Уве задержался взглядом на многочисленных жениных пальто. Подумать только, зачем одному не слишком рослому человеку столько зимней одежды? «Залезешь под них – а там дверь в Нарнию», – пошутила как-то одна из ее подруг. Уве шутки не понял. Но одежек и впрямь многовато.
– И он свалился с лестницы, – уточняет Уве.