– Сигнал заднего хода, автопарковщик, видеорегистратор… Если тебе столько всякой хрени нужно, чтоб парковаться с прицепом, на кой ты вообще брал себе прицеп?
– А то бы помер, – поясняет третий и, как ни в чем не бывало, кусает банан.
И они выпили за здоровье своих недостойных врагов.
Два года спустя Руне выиграл «тяжбу за дерево» – годовое собрание разрешило ему спилить дерево, мешавшее Руне и Аните любоваться закатным солнцем, зато защищавшее Уве и Соню от его палящих лучей по утрам. А заодно заблокировал встречное требование Уве, заявившего, что в таком случае правление обязано выделить ему средства на установку новых жалюзи.
Всю свою жизнь отец Сони ездил исключительно на «сканиях». Других машин не признавал. Но вот, наплевав на годы его непоколебимой верности, «Скания» присоединилась к «Саабу» – такого предательства дед, конечно, простить ей не мог. То ли дело Уве: с того самого момента, как «Скания» объединилась с «Саабом», он вдруг страшно заинтересовался ею. Вот и теперь, жуя картошину, он задумчиво глядел на машину в окошке.
А кошак воет там на снегу, надрывается. Закрыв глаза, Уве вспоминает Соню. Нет, он не из тех, кому легче сложить лапки и умереть, пусть она так не думает. Вообще-то она сама виновата. Сама пошла за него. И теперь по ночам, когда никто больше не сопит, уткнувшись носом ему в шею, он просто не знает, как быть. Вот и все.