Директор изумился. Паренек за один раз сказал больше слов, чем за два года с тех пор, как поступил на железную дорогу. Уве и сам недоумевал, откуда взялись эти слова. Просто почувствовал, что должен сказать их.
– Это сигнал заднего хода орет, – поясняет тот.
– Ну а клавиатура тут где запрятана? – цедит он наконец.
Уве стоит на месте, тяжело дышит. Прикладывает к груди кулак. Чувствует, как зашлось сердце. Отрывисто стонет. Смотрит на кошака. Кошак – на него. На боку свежие раны. Шерстка в крови.
– И я тоже! – в один голос восклицают Патрик, Йимми, Андерс, Адриан и Мирсад, гурьбой вываливаясь к порогу, так что получается куча-мала.
Эта самая журналистка Лена с утра занесла Уве по дороге газету. На первой полосе – фотография: Уве стоит, глядит сурово. Слово свое он сдержал: побеседовать побеседовал, на расспросы ответил. А скалить зубы в объектив как осел – это шиш, Уве так и сказал ей, без обиняков.