– Железяка, говорит, никудышная. Хуже только гомики, – тихо переводит он, так тихо, что расслышал его только Уве, который оказался к нему ближе всех.
– Как нельзя? Голубым? А как же тогда прикажете его величать?
– Интересное дело. Что ж, получается, героем может быть кто угодно, только не я? – ворчит он.
– А это вас не касается, – отвечает чиновник в белой рубашке механическим голосом, словно автоответчик, сообщающий Уве, сколько тому еще томиться в ожидании ответа телефонного оператора.
– У тебя с головой все в порядке? – накидывается Парване.
– Хороша же любовь, когда бросаешь любимого при первой же невзгоде! Когда предаешь его при первом же испытании. Хороша, правда?