Ноябрьский вторник, четыре часа дня, Уве уже погасил все лампочки. Отключил батареи и кофеварку. Обработал пропиткой кухонную столешницу. Пусть эти ослы из «Икеи» дяде своему рассказывают, что их столешницы не нуждаются ни в какой пропитке. Нуждаются ли, нет ли – в ЭТОМ доме столешницу мажут пропиткой каждые полгода. Какая-то соплюха со склада, размалеванная и в желтой футболке, будет ему указывать!
– Д-д-да… Я подумал, ничего ведь? Да? Извините. О’кей?
Смуглянка выступает вперед, и тут только Уве замечает: она либо на большом сроке беременности, либо, по определению самого Уве, страдает точечным ожирением.
– Я просто говорю, все зависит от цены дизельного мотора. И от расхода топлива, – невозмутимо возражает Парване, притормозив на красный свет светофора. Пока стоят, она пыхтит, устраиваясь поудобней.
Уве снова пинает мерзлую землю ногой. Хочет еще рассказать про кошака. Как тот торчал перед домом, когда Уве вернулся с утреннего обхода. Уве уставился на него. Кот – на Уве. Уве замахнулся, рявкнул, эхо пинг-понговым мячиком заметалось между стенами домов. Кошак поглазел на Уве еще немного. Потом неторопливо поднялся. Типа я удаляюсь, но не потому, что кто-то там рявкнул, а потому, что у меня есть дела поинтересней. И юркнул за угол сарая.
Уве сам не ожидал, что будет так польщен этими словами. А весельчак всучил ему бумажку со своим телефоном и сказал, что охотно зайдет еще – попить кофе, о ремонте побеседовать. Впервые кто-то изъявил желание подружиться с Уве.