– Да я, блин, не про имя спросил, я… – начал было Уве, но осекся, едва увидал пустой, как поверхность пруда, взгляд с той стороны ветрового стекла.
«Бог отнял у меня ребеночка, любимый Уве. Но дал мне тысячу взамен».
– Мало кто знает, что такое совесть, – отбрил ее отец, взял сына за руку, резко развернулся и пошел обратно на работу.
И тут Парване как расплачется! А Уве, вздохнув: «Одно слово, бабье», разворачивается и идет во двор.
– ТУТ! ХВАТАЙСЯ! – велит он самому патла тому из малолеток, стоящему ближе к краю.
Справившись с собой, Анита гордо вскидывает голову, откашливается.