Дежурный за плексигласом, взяв карту, бесцеремонно вытирает ее о штаны. Но Уве не лыком шит. Небось читали мы в газетах про всякие ваши фокусы.
– Небось красоточка – ишь, как вырядился!
Она перебивает, затараторив по-персидски. Уве не понимает ни слова, но тирада тем не менее кажется ему слишком театральной. Закутав кошака в одеяло, соседка идет мимо Уве, выходит на заснеженный двор.
Уве, скривившись, сует руки поглубже в карманы. Ему все еще тяжело дышать.
– Раскололся он… Ну, это, признался, что он того… – силится объяснить Адриан, но, похоже, ему трудно сосредоточиться – то ли оттого, что его держит на мушке пятидесятидевятилетний мужик в одних подштанниках, то ли от растущей уверенности, что он заработал себе сотрясение мозга.
Вот примерно так оно и вышло, что и сегодня Уве не привелось умереть. Поскольку кое-что настолько разъярило его, что затмило собой все остальные вещи.