– Г-гад помоечный… Чтоб он сдох! Так ис… исполосовать Принца, – заикается она.
– Ну, это, что ж, можно и тут, – ответил он.
Смолкает. И вот они стоят напротив, мужик пятидесяти девяти лет от роду и подросток, в нескольких метрах друг от друга, стоят и возят ногами по снегу. Словно мячиком перекидываются – ворохом воспоминаний о женщине, сумевшей открыть в обоих такие таланты, каких эти двое сами в себе не подозревали. И ни тот ни другой не знают, как им быть с этим общим знанием.
Уве, руки в карманах, ковыряет мыском шлепанца отошедший край пленки.
– Может, чем пригожусь, – спешит добавить Мирсад.
Уве возвращается в гостиную. Включает телевизор. Не то чтобы передача какая шла интересная – ну да не сидеть же вечер напролет в одиночестве и таращиться на стенку, как псих. И вот уже Уве достал из холодильника иноземного курчонка и ест вилкой прямо из коробки.