И прежде чем налить себе чашечку доброго кофе, Уве надел синие штаны, синюю куртку, обул шлепанцы на деревянной подошве и, сунув руки в карманы, как подобает человеку немолодому и не ждущему более от этого бестолкового мира ничего, кроме разочарований, отправился инспектировать окрестности. Как делал каждое утро.
Уве бьет по тормозам, кошак в ужасе влетает мордой в приборную доску. Теперь уже Уве смотрит, будто отвечает: «А ВОТ ЧТО!» После такого кошак всю дорогу смотреть не хочет на Уве, забившись в самый угол сиденья, и с видом, полным ушибленного достоинства, трет лапкой пострадавший нос. Когда же Уве выходит купить цветов, мстит, обильно слюнявя и руль, и ремень, и обивку водительской дверцы.
– А, да-да, шнур. Который? – шелестит измученный продавец.
А в кабинете разные люди в костюмах – кто стоит, кто сидит. Сам директор ходит взад-вперед позади стола, слишком сердитый, по лицу судя, чтоб усидеть на месте.
– Беременная, понимаешь. Гормоны и все такое… – пытается пошутить он.
– У Мирсада сегодня каминг-аут был! – с жаром вклинивается Адриан, а сам покачивается у сарая, держится рукой за голову.