Уве ни разу не задавался вопросом, как жил до того, как повстречал ее. Но если б задался, ответил бы, что никак.
Рольфу Бакману, моему отцу, – за то, что я (надеюсь) отличаюсь от тебя в наименьшей из возможных степеней.
– Я вас не пущу, на машине нельзя, – рычит Уве сквозь стиснутые зубы.
Здоровой рукой Патрик уперся в стену. С таким видом, будто врезался в нее вполне намеренно.
А чтобы Уве, придя домой из школы, не пинал балду, с того же года он стал ходить к отцу в депо. А там грязь, зарплата с гулькин нос. Зато «работа уважаемая – уже немало», бормотал отец себе под нос.
– Без тебя у нас дома совсем никакого порядка, – бормочет он, ковыряя ногою мерзлый ком земли.