– В смысле, сука, нерешаема? — рассеянно спросил Виталик.
Я вообще живопись не очень люблю, потому что не понимаю, почему вот эта мазня стоит до фига миллионов долларов, а вот эта, на вид практически неотличимая, продается в интернете по цене холста, на котором нарисована, и то ее никто не берет. Я подозреваю, что это просто заговор искусствоведов, которые морочат головы простым парням вроде меня.
– Временной лимит вообще не обсуждается, – сказал я. – Мы понятия не имеем, каких размеров тут склад и как долго мы будем искать. Может быть, нам на это потребуется пять минут, а может быть – несколько дней.
– У него какой-то баг в интерфейсе, – сказал я. – Он мог видеть куски программного кода.
– А ты почему не меняешься? – спросил Соломон. Кажется, его начала мучить одышка.
Особенно если служишь в таком месте, в каком служил Гарри.