— А почему такое ограничение — только один Аспект? — задал я давно мучивший меня вопрос.
Народ согласно закивал, никому не хотелось даже случайно влезть в политику.
— Как они? — спросил я у сотника второй сотни Игната Бера, показав головой в сторону полосы.
Я оглядел присутствующих. Станислав Лазович и Антон Кельмин сидели с ничего не выражающими лицами. Сразу видно военных — когда надо будет, командование даст приказ, а до тех пор чего дёргаться? Зайка нервничала — ну это как раз понятно, именно с её подачи мы и оказались в таком положении. Есения Жданова, которая курировала наши юридические вопросы и занималась официальными контактами, перелистывала свои записи. Ирина Стоцкая задумчиво смотрела в окно. С недавних пор она возглавила нашу аналитическую службу и постепенно подгребала под себя внешнюю разведку. Я ей не препятствовал — пока справляется, почему бы и нет? Она же эту разведку и организовывает. Тем более, другой кандидатуры у меня всё равно нет. В соседнем со мной кресле Ленка со скучающим видом орудовала пилочкой для ногтей — последнее время она увлеклась отыгрыванием роли светской кисы.
В комнате послышались сдавленные ругательства, затем там опять зашептались. Прошла минута, потом другая.
Грабка раскрыл было рот, чтобы что-то сказать, но ему тут же сунули кулаком в зубы, и возмущённые слова застряли у него в горле. Его подхватили под руки и поволокли на выход, не обращая внимания на то, что он не успевает перебирать ногами. Уважаемого ростовщика вытащили во двор и с размаху закинули в кузов большого армейского грузовика с гербами Арди на дверях. Там его подхватили, проволокли внутрь и бросили на холодный металлический пол, приказав лежать тихо и подкрепив приказ пинком по рёбрам.