Я тоже прислушался к своим чувствам — ничего определённого не ощущалось, но в самом деле, витало в воздухе какое-то непонятное напряжение.
— Ну хорошо, — сказал я, немного подумав. — А почему бы сюда не направлять каждый год большие группы студентов? И собирать сатураты, что за год успевают образоваться. Пусть их мало за год образуется, но большой толпой и искать проще.
— А тебе много и не за что предлагать. — отрезал я. — На кой ты мне вообще нужен? Поживём рядом, там и посмотрю на тебя. К доброму соседу и отношение доброе, понимаешь, о чём я говорю?
— Я её не уговаривал, мáгистер. Для меня самого это неожиданность.
— И кроме того, для нас самих это может плохо кончиться, — продолжал Хаджарат. — Если урысы придут за них мстить, будет много крови. Нам этого не простят.
Попробовали. Привычный мир Ивана Селькова распался на дымящиеся обломки. Сын деревенского кузнеца, который без труда гонял весь интернат, полный крепких деревенских парней, оказался слабее девчонки. Унижение усугублялось тем, что девчонка была дворянкой, то есть слабачкой по определению.