— Даже не от Линдена, а откуда-то аж из-за Сел-кирка, по-моему, — вступил в беседу ещё одна жертва поветрия — Сайолтак, при рождении окрещённый Сэмом. — Как бы не из «Эбботов» лупили.
— Тубзик там, — сообщил он, кивая на неприметную дверь.
— Это хорошо, — сказал Иван Дмитриевич, откручивая гайку, удерживающую спинку заднего сиденья. Там был тайник. Так себе тайник, конечно, будут искать — найдут…
Илья посмотрел на свой телефон. Связь действительно отсутствовала.
Но, глядя на зеркальный треугольник, Тишка мялась в нерешительности и ничего не делала. И даже петарду не достала. Просто смотрела на отражение полыни, чертополоха и лебеды в зеркальной грани треугольника, на пчелу, вьющуюся над бордовым цветком татарника, и чего-то ждала.
Илья вздрогнул и открыл глаза. Уже рассвело. Стёкла машины густо запотели, за ними проглядывалось серо-зелёное утро. Ни Тихого, ни Удо в салоне машины не было. Илья зевнул. Голова болела, но настроение почему-то было хорошее. Илья потянулся и опустил стекло.