— Да мой кот почему-то очень маму любит, как и она его, хотя других котов не жалует. У меня на войне дядя погиб, её брат. Меня и назвали-то в честь него. Я вот думаю, может, это он и есть?
— Бывают, — уверенно отрезала Лиза. — Обязательно должны быть!
И они переехали, правда, не так далеко, а просто в город, сняли квартиру почти в центре. И многие так сделали. С их улицы тогда уехали все. Вообще все — кроме дедушки. Он отказался, хотя и пенсионер, и раненый вот немножко был.
Ей было жалко Чебургену, и она даже обратилась к нему на «вы».
— Я даже не заметил, как ты из вагона вышел, — Сашка гнул своё. — Странный ты какой-то сегодня!
Иван Дмитриевич отложил книгу (Gary Marcus Kluge, The Haphazard Construction of the Human Mind), взял зубную щётку, подошёл к клетке. Воронёнок топтался на жёрдочке. Повернул и наклонил голову, требовательно уставился чёрным глазом. — Кар-р-роший!