На этот раз аккумулятор был полон. Тело разнесло на кусочки. Забор не загорелся, но пара штакетин обуглилась снизу.
Третий разрыв, теперь за спиной, свист осколков, секущих воздух, дребезжание стёкол, ожидание того, что одно из них вот-вот разлетится вдребезги, но ты этого не услышишь, поскольку сталь найдёт путь к твоей плоти, вопьётся в неё, разорвёт и выпустит кровь…
— Вот такая у нас война, странная, — сказал я. — Только не твоя. Отправляйся-ка домой лучше! А то я за тебя волнуюсь.
— На здоровье, душа моя, на здоровье, — грустно улыбнулся дядя Ёсич в окне. — Раз очень нужно… Раз для всех…
— Ну что, малыш, тебя хоть покормили или так и морят голодом? — нежно спросила она у хвостатого.
А Бур остался стоять среди спешащих во все стороны горожан — с пакетом в руках и тающим оттиском Веткиных губ на скуле.