Но во дворах не было никого вообще. Посёлок молча погружался в сумерки.
— Эй! — Я осторожно поцеловал её в щёку. — Ты чего?
— Ты в кого такой умный, а? — проворчал Константин Павлович, всё ещё чувствуя себя, как рыба на крючке.
Ну как тебе сказать… Потому, например, что когда у меня в восемнадцать лет возникнет большая и чистая любовь, ты костьми ляжешь, чтобы всё обгадить. И пусть по прошествии лет станет ясно, что ты была права, и это был не лучший выбор, но запомню-то я только то, как ты полгода подряд всеми силами истребляла в моей душе всё самое прекрасное, что в ней пробуждалось и изо всех сил тянулось к солнцу.
Всё равно возникла неудобная пауза. Люди не любят, когда «нет». Людям надо «да», всегда, до самого последнего предела. А потом тебя назовут тряпкой, развернутся и уйдут. Поэтому нужно некий баланс между «нет» и «да» выдерживать. Ну, или плевать на всех и чётко знать, что у тебя будет «да», а что «нет».
— Ну чё, куда едем? — весело спросил Цыган.