— А?.. — Анатолий Петрович смешно и нелепо заглянул себе через плечо. — Да это я прислонился. Сам.
— А ты не в том положении, чтобы требовать.
Мама вздохнула. Она после смены обычно спала. А тут — ехать…
В этот момент она, кажется, действительно почувствовала себя голой. Не каждый день услышишь от парня столь откровеное признание в том, что он собирается на тебя д**чить.
— Подростковая жестокость, — промурлыкал я, отбросив металлический блин. — Ненавижу! А ещё я Гоше ведро торчу, по-хорошему-то…
— Чё такое опять? — спросил я. — Решили, что я слишком много лажаю, и меня надо переоформить в ад?