— Семён у аппарата, — буркнул я в трубку.
— Ты её бросаешь, что ли? — В тоне сквозило презрение.
— Да странный ты. Дай-ка дёрнуть. — Я протянул ему пачку; дядя Петя, матерясь, выудил влажными пальцами сигарету и, прикурив, продолжил: — Тут обычно суицидники рыдают, истерят. Ну, я их по стандартной процедуре и пускаю.
К месту я шёл кружным путём — через Игнатьева. Он двинулся мне навстречу.
Злость меня разбудила. Я, морщась от боли в левой руке, приподнялся и… Волосы зашевелились на голове, дыхание спёрло.
— Нет. Это продолжал ты поэтому. А почему начал? Не знаешь? Тогда я тебе скажу. Вот почему ты вернулся в детство. Всё идёт отсюда. В книгах есть смысл. Всегда. У них есть начало, середина и конец.