— Я ведь не просила отдавать пока, — заметила Аня.
— Ты же через неделю уже в школу вернёшься, — проворчал Гоша.
Может, зря, конечно, напомнил. Поставил между нами стену. Мол, я взрослый человек, мне с папой твоим интереснее… Тем более, на самом деле это было не так. Каким-то непостижимым образом с ровесниками я чувствовал себя комфортнее, чем с этими самыми «взрослыми». Может, из нашего поколения уже не такие взрослые получались, а может, сам я так и не смог перерасти свои двенадцать лет.
Там вытащил из пакета и разложил на диване свои сокровища, отнятые у Ани. Сел над ними, скрестив ноги, и надолго залип. Задумался. Вот — музло. Практически всё, чего мне не хватало. Гараж, инди, «хоровская» Гражданская Оборона с говённым саундом… Но есть ли здесь счастье? Нет… Вместо счастья внутри какая-то пустота. Как всегда, когда выпьешь. Собственно, я готов признать, что пустота эта есть во мне всегда, от алкоголя она только явственней становится. Наверное, эта пустота и помогла мне сделать шаг с балкона. Я понимал, что ничего не теряю, просто поменяю пустоту внутреннюю на пустоту абсолютную.
— Нас убьют, — прошептал он. — Или посадят.
Мама дёрнулась. Ох, не любила она, когда с ней говорили напрямую. Окольные тропы — наше всё.