Гриша собрал всё. Вряд ли для него эти нехитрые детские радости были прям «вау!». Всё же семья ни разу не бедная. Но он, кажется, понял основной посыл моего визита. Топор войны мы зарыли.
— Честно говоря, не знаю, — ответила Катя. — Просто хотелось уйти из поселка.
— У-у-уйдите, с-суки, я ветеран! — орал, вырываясь, мужик. — Пр-ропусти-и-ите ветерана! — вдруг запел он. — На войну пошёл я ра-а-а-ай, пи-и-идоры!
Я не следил. Они просто несли и несли. Я ходил по посёлку туда-сюда, будто что-то тщательно разыскивая, медленно смещаясь к центру. Иногда попадались какие-то люди. Кто-то что-то говорил. Мол, ты же в школе должен быть, все дела. Я молчал. Боялся упустить путь.
Я уже начал воспринимать это как некие маркеры. Она говорит «вы» — и передо мной психолог. Говорит «ты» — и просто Аня. Просто девушка, которая пытается быть мне другом. А самое интересное, что и я говорю так же.
Блин, путаю слова… Ладно, Цой мне никогда особо не нравился. Может, слишком здоровый для меня — не знаю.