Он протянул мне полуторалитровую бутылку газировки.
Беспокойство усилилось. Катя как будто колебалась, но на этот раз не решилась сказать.
— Вы ангел, — вздохнул я. — Я там, в себе, уже заблудился и скоро там с голодухи сдохну.
— Прямо сейчас, пока не начали, отвечай на пацана, что бабки делим поровну. На четверых.
Испугался, да. Протрезвел — мгновенно. Заорал что-то, кажется, матом. А потом — удар, боль, и — ничего.
— Руку давай. — Я закинул его руку себе на плечо, и мы поковыляли к его дому. Бетонному. Двухэтажному. — Эх, Гоша…