От лавочки отлепились три тени и быстро нагнали меня. Я отбросил окурок и засмеялся.
— Так ты не только по суициду? Ты всех встречаешь?
Попал на пустой канал с помехами. Помехи, правда, не двигались, что тоже выглядело странно. Да и ожидаемого шипения слышно не было. На следующем канале дикторша новостей замерла с приоткрытым ртом.
— Рано, — устало сказал я, чувствуя, как горят мышцы и ссыхается голодный желудок. — Я ж говорил — скажу, когда можно будет.
— Не, ты дар оставь. Он тебе ещё сгодится. А пообещай-ка мне одну вещь.
— Мне пора, — вздохнула Катя. — И так влетит…