— Но-но! Видал, как я сегодня чуть из окна не выпрыгнул? Там-то повыше будет.
Я вспомнил вдруг — или даже не вспомнил, а почувствовал, — как стоял вот так близко и смотрел в глаза Кате, однокласснице. И что-то в сердце заныло, затрепетало. Может, это и есть тот самый момент, а? Вернее, был.
— Ладно, давай пораскинем, — предложил я. — Рыба — отморозок. И у него таких знакомых отморозков — камаз с прицепом. Мы не в кино, чтобы изучить за неделю каратэ и всех их отп**дить. Следовательно, вариантов у нас немного. Либо затихариться до конца школы…
— Издеваешься? — Я фыркнул. — Да это лучшая минута за всю неделю!
— Мы будем наушники обсуждать? — развёл я руками.
Внимание, Сёма снова рвёт покровы: ни хрена они не разбираются. И ничего гениального в этом нет. Просто когда ты делаешь целью своей жизни написание текстов — привыкаешь думать руками. И для всякого гения такой черновик уже завтра превратится в непонятные иероглифы. Да он и не будет к ним возвращаться никогда в жизни. Схема уже выполнила предназначение: дала толчок мозгу. Теперь можно отдать её филологам поиграться.