Стефа Ренская, младшая сестра Ольги, заведовала безопасностью рода. Сёстры были совершенно непохожи — суровая, неулыбчивая Ольга, которую побаивались даже родственники, и всегда готовая поболтать и посмеяться Стефа, с простоватым, добродушным лицом. Знающие люди, однако, опасались Стефу больше, чем Ольгу.
Наконец беготня затихла, все заняли свои места. Напряжение витало в воздухе, все всматривались вдаль, пытаясь разглядеть движение в роще. Прошло пять, десять минут, затем ещё десять. Утро было совершенно мирным и солнечным, чирикали какие-то птахи, и от этого ожидание, что вот-вот всё это взорвётся, ещё больше давило на нервы. Ожидание боя хуже самого боя, а ещё хуже было от понимания, что наш первый бой победой наверняка не закончится.
— Я тебя услышал, Тихон. Скажу тебе вот что. Я с ней на эту тему говорил, и она мне поклялась, что за ней ничего не тянется, и никаких проблем мы от неё не получим. Мне этого хватило, я ей верю. А тебе советую поменьше болтать, и другим болтать не давай, а то наши девки за неё кого угодно на мелкие кусочки порвут.
Улица носила не очень лестное название Грязная, но на удивление, была довольно чистой. Чего нельзя было сказать о протянувшимся вдоль неё тыльном заборе «Артефакты». Вот он-то был как раз грязноват, а кое-где и штукатурка отвалилась. «Надо будет ткнуть носом Штемеля, так ведь можно и на штраф нарваться», — подумал я. На фабричных окраинах на такие вещи часто смотрят сквозь пальцы, но не стоит надеяться, что это будет сходить с рук до бесконечности. Рано или поздно инспекция градского благоустройства и сюда доберётся.
— Хорошо, иди. — отозвался я. — Но если она пострадает, ты будешь умирать долго.
— Да, меня знают, — мама улыбнулась, — нас же на все княжества только две девятки, ещё в каганате одна, и ещё одна императора лечит. Ещё у муслимов есть. Мы все на виду.