– Нормально… – я стал расстегивать сумку.
Следом зашумел фен, а я присел на облупленную лавочку у самой двери. Достал расческу и принялся вдумчиво расчесывать влажные волосы.
Мама вышла, смеясь, из кухни и обняла нас обоих.
Помню, тем далеким летом мы встали очень рано, пяти еще не было. Шли пешком в синих, теплых сумерках, чтобы успеть на поезд «Одесса – Москва». Я тащил оттягивавший руку чемодан, смутно различая дорогу, и был преисполнен неясных надежд.
Мы болтали обо всем и ни о чем, живя ощущениями, как во всякой молодежной компании, а пока грелся старый, чуток мятый чайник, Рожкова объявила танцы.
– Язык какой использовал? – отрывисто спросил отец.