Осторожно пробираясь на полусогнутых, я вылез-таки в затхлый колодец на том берегу – в свете фонаря заплясали тени множества штырей, что отходили от центрального столба, как ветки инопланетного древа. Щели в досках наверху цедили дневное сияние, и я выключил фонарик. Хватаясь за штыри поближе к опоре, полез наверх – металл скрипел, но держал.
– Все будет в полном порядке! – бодро сказал я. – Сестрички, садимся!
– В смысле – не вы? – нахмурился я, не сводя глаз с волнующего выреза на халатике.
Я оглянулся. Из неприметного «Жигуля», выкрашенного в блёкло-голубой цвет, выбрался мужчина лет сорока, одетый прилично и стильно – в светлые брюки и куртку, из-под которой выглядывала фирменная рубашка в стиле «милитари». Однако хорошо подобранный ансамбль портила дурацкая холщовая кепка с пластиковым козырьком и безыскусной надписью «Турист».
– Еще недавно я верил обещанию Калугина перевести меня в ПГУ. А я же знал, знал, что он предатель! И все равно, решил воспользоваться случаем. И кто я после этого? – погладив свою щеку, он болезненно поморщился: – Хорошо ты мне врезал, аж мозги сполоснуло!
– А чей? – воинственно спросила Сулима. – Ее?