А вот и мой новый приют, новая нора для разведенного, куда можно забиться, отсидеться – или отлежаться, зализывая раны…
А вчера как раз с видеомонитором закончил – собрал дисплей из того, что было. Ничего так, нормально выдает – двадцать пять строк по шестьдесят четыре символа. Уже что-то!
Она, похоже, почти не пользовалась косметикой, но ее чистое лицо и без макияжа впечатляло яркостью: черные глаза, брови вразлет – и яркие от природы губы. Если оценивать строго, то ее слегка портил большеватый, с едва заметной горбинкой нос, зато он придавал девушке некую пикантность, изящную индивидуальность, рисуя в воображении образ индианки-скво. Это впечатление дополняли иссиня-черные волосы, собранные в длинный хвост, и натуральная смуглинка.
– Ну шо? Будем пахать? Молчание – знак согласия…
– Присаживайтесь, Григорий Федорович, и давайте-ка ваше чинопочитание… э-э… вынесем за скобки.
– Иван Пантелеевич? – спросил я с почтением.