— Будь он неуверен, он ни за что не пришел бы к тебе лично, — сказал Стилет. — Впрочем, даже Безопасник — всего лишь человек, и он может ошибаться. Кстати, об ошибках. Владимир, хвост был?
— Отнюдь, — сказал капитан Харитонов. — Ставки в этой игре слишком высоки, чтобы они отправили туда обычных дуболомов. А ты — ценная боевая единица сейчас и потенциально бесконечно ценная боевая единица в будущем.
— «Рональд Рейган» не отвечает, русский, — сказал он. — Похоже, мы теперь сами по себе.
— Потому что кому многое, сука, дано, с того многое и спросится, — сказал Виталик. — И вот я спрашиваю. Если он сам себя не спрашивает, так я спрошу.
На самом деле Безопасник в кресло не сел. Он завис над ним на высоте около пяти сантиметров, однако чувствовал себя при этом весьма комфортно, словно между ним и сиденьем лежала невидимая глазу подушка. И мне даже не надо было смотреть запись дальше, чтобы вспомнить — за все время беседы он не прикоснулся ни к единому предмету в моем кабинете, если не считать его собственный пистолет.
Делать карьеру в силовых структурах мне не хотелось абсолютно, и это никак не было связано с тем фактом, что в последние дни управление с катастрофической скоростью теряло репутацию и престиж. Я никогда не был командным игроком, а уж от армейской дисциплины и вертикали командования меня бросало в дрожь. Хватило и того года на срочной…