— Напомни, я тебе советовала ледяные ванны?
— Как? — шепотом спросила она, поднимая платье и проверяя длинный расползшийся надрыв с торчащими нитками.
Я шла по длинному коридору, застеленному толстым ковром, и с трудом справлялась с подленьким чувством, что сейчас глупую нимфу накормят жареными овощами, а потом саму превратят в десерт. Подозреваю, что оскоромиться лесной красотой решился какой-нибудь юнец со вчерашнего аукциона, воспитанный во вседозволенности богатыми родителями. Проклятье, а может этот… как его… Эстре-младший?!
— Не ушиблась? — уточнил он, намекнув, что мой «грациозный» выход не остался незамеченным.
— Мама, что ты такое говоришь? — воскликнул Ашер. — Карьера карьерой, но дети — цветы жизни. Мы с Лаэрли превратим твой дом в сад, полный розочек и гвоздичек!
Мы отодвинулись к стеночке под портрет ныне усопшего, но по-прежнему глубокоуважаемого свекра Гарда. Я раскрыла ридикюль.