На алтаре под самым портретом стоял ларец, в котором хранились алмазные подвески.
— У вас сердечная рана, Арамис, более мучительная, более кровавая рана — рана, которую нанесла женщина.
— Оскорбляю вас? — презрительно усмехнулся лорд Винтер. — Неужели же, сударыня, вы полагаете, что это возможно?
— Тем страшнее ее вина, герцог! Чем легче она забыла высоту своего сана, тем глубже она пала. Да, кроме того, я давно уже решил положить конец всем этим интригам — политическим и любовным… При ней, если не ошибаюсь, состоит некий Ла Порт?
— Д'Артаньян жестоко оскорбил меня, — глухим голосом сказала миледи, — д'Артаньян умрет.
— Теперь и я признаюсь вам, герцог, — проговорила Анна. — И меня тоже преследует предчувствие, преследуют сны. Мне снилось, что я вижу вас: вы лежали на земле, окровавленный, раненный…