— Ах-ха-ха-ха, — снова засмеялся епископ. — Какая прелесть, люди не меняются, hoc est verum.
— Вот и я о чем! По лестнице еле ходите, а Бруньку, значит осилите, — бубнил слуга помогая господину. — Не ровен час, помрете, а все туда же… Брунхильду ему веди!
Лицо Волкова было белым, как полотно. Губы превратились в серую нить. Он сидел, сжимая и разжимая кулаки.
— По двадцать талеров? — ужаснулся солдат.
— Ну и черт с ним, — отвечал Волков и кинул факел в огонь.
Аудиторы сели в главной комнате за большой стол, сидели, шептались. А солдат стал у модного окна со стеклами и ставнями, и глядел, как капли воды бегут по стеклам. Ждал, он был уверен, что сломает аудиторов и они дадут нужную ему цену.