Барон сидел на том же месте, в той же одежде, с тем же кривым кубком.
— Нравится то нравится, а чего это вы мне кольца-то дарите? Благородные простым кольца не дарят.
— Сапожник, значит, — задумчиво произнес солдат. И помолчав, добавил, — думаешь, письмо было от этого скомороха ла Реньи?
— Вон оно как! — удивленно сказал сержант. — Поздравляю вас, господин коннетабль.
Стражники, шлепая по грязи и лужам, подбежали. Это были не молодые уже мужики, прожившие жизнь с копьем в руке и со шлемом на голове. Усатые, худощавые, но крепкие.
— У этой твари так пузо моталось, я думал, порвется, но он схватил его, — продолжал Ипполит, — поднял над головой и грохнул о землю, а потом наступил ему ногой на спину и сломал спину. Постоял, потоптался на нем, закинул на плечо его и пошел.