— Да разберись уже сам, — заорал Волков почти в бешенстве, — что ж за осел!
— Сыч, а ну глянь-ка ее, поищи мое золото, вдруг она его не успела в лесу его схоронить, пока от сержанта пряталась.
И еще он понял, что вдаваться в воспоминания об умерших детях она не будет. Уж слишком много белил и румян было у нее на лице.
— Ах, ну-да, ну-да, — Крутец поклонился и отстал.
— Делайте. Ежели эта пиявка, — барон кивнул на трактирщика, — даст вам денег.
Они подошли к людям, что возились в грязи с великаном. Уже стянули его веревкой. Скрутили. Только тут солдат понял, насколько холерный мужик огромен. Кто-то уже побежал за телегой.