— Матерь Божья, заступница наша, как вы похудели. Ох-ох, господи, я вам сейчас свинины пожарю с луком, а бобы уже готовы. И пива вам свежего налью.
— Я не знаю, господин, — честно отвечал монах Ипполит.
Не чувствуя боли, Волков двинулся на кожаного. Он знал, просто знал, что кожаный встретит его ударом в лицо. Так и вышло. Щитом Волков отвел копье в сторону, а сам рубанул наотмашь, справа налево низким выпадом. И попал, рассек ногу ламбрийца чуть выше колена.
— Что? — коннетабль опешил, ведь это все меняло. Он отставил кружку. — Где?
— Будешь теперь Яро Фольков, вот, — он, видимо, остался довольный своей придумкой. — Звучит, а?
Монахи, державшие лампы, дружно загалдели. Волков не знал, как он выдержал эту боль, а теперь она стала стихать.