— Ты действительно так его ненавидишь? — спросил я.
— Я знаю, на что я смотрю, — сказал я, — но не знаю, что я вижу, если можно так выразиться.
— Но мне никто не говорил, что я должен быть на Селбене.
Поставив чашку на камень, я вытянул руку над ней и полоснул кинжалом по запястью.
Я взял протянутую им чашку и поднес ее к губам.
— Не знаю, — ответил он. — Трудно делать какие-то предположения в столь щекотливых вопросах.