Девушка принесла еду. Солдат совсем не хотел, есть, но знал, что есть нужно. Взяв тарелку и деревянную ложку, попробовал еду и отодвинул тарелку.
Волкову совсем не хотелось идти туда, но отказаться было невозможно.
— Господи, Господи, — причитал отец Виталлий, — прости их, не ведают, что творят.
— Ладно, бери, но имей ввиду, денег я тебе платить больше не буду, пока рубаху не отработаешь.
— Так меня с детства Сычом звали, Фридрихом только поп да маманя.
— Да тысячи! — вставил пьяный военный. — Если только ты не станешь один из костлявых трупов в канаве у какой-нибудь крепости.